Мужчина просто так нанес своей знакомой пять ножевых ранений, так и не сумев объяснить причины своего поступка

Жил себе тихо, мирно, ни с кем особо не ссорился и вдруг учудил такое. Тем более карагандинцу Михаилу Жукову 56 лет — более чем взрослый мужчина. Ранее несудим и вообще никогда не замечен в каких-либо криминальных делах. Наоборот, имеющий постоянное место работы, среди коллег и знакомых пользующийся уважением. Правда, проблемы у Жукова возникли в личной жизни: мужчина официально оформил развод с женой. А так как он после пережитых треволнений не горел желанием пребывать на одной жилплощади с экс-супругой, то стал обитать на съемных квартирах.

Таким образом, Жуков с января по май этого года арендовал квартиру у Марины Павловны Сухоруковой.

Квартиросъемщик на редкость оказался дисциплинированным: абы кого к себе не приводил, в комнатах всегда порядок, арендную плату в размере 35 тысяч тенге всегда вносил своевременно — 28 числа каждого месяца. За все время между Мариной Павловной и Жуковым ни разу не возникало каких-либо конфликтов. Поводы для них вообще отсутствовали. И то, что случилось, выходит за рамки разумного и логичного.

В середине мая по просьбе Марины Павловны Жуков съехал с квартиры. Если надо, то надо. Тем более не составляло особых проблем найти очередную крышу над головой. Через три дня мужчина забрал большую часть своих вещей: три куртки, обувь, посуду, телевизор. Осталась только мелочь: документы — свидетельство о расторжении брака, пенсионный договор, адресная справка и два DVD-диска.

— Их я потом заберу, — сказал Жуков хозяйке квартиры.
— Как будет удобно, так и заходи…

Жуков появился через две недели, в воскресный день.

— В выходные, как пришел с работы, начал употреблять спиртные напитки, — признается подсудимый. — Как-то тоскливо было на душе. Пил в одиночестве. А в воскресенье употребил бутылку водки, пиво. Несмотря на это, не сказать, что очень был пьяный. На ногах держался твердо, соображал, все помнил.

И никакого зла мужчина на Марину Павловну не держал. И не понимает, как вот такое могло случиться.
Из материалов уголовного дела:

«29 мая 2016 года М. Жуков примерно в 19:30, находясь в состоянии алкогольного опьянения, направился к М. Сухоруковой, у которой ранее арендовал квартиру. Придя к женщине, Жуков попросил ее отдать принадлежащую ему папку с документами. Выполняя просьбу, хозяйка квартиры направилась в зальную комнату, чтобы посмотреть папку. В этот момент у М. Жукова возник преступный умысел, направленный на умышленное причинение тяжкого вреда здоровью. С целью реализации своих преступных намерений злоумышленник, вооружившись кухонным ножом, подошел сзади к хозяйке квартиры и беспричинно нанес ей два проникающих ножевых ранения в область живота, три непроникающих ножевых ранения в грудную клетку и левую кисть. После чего М. Жуков скрылся с места происшествия».

При этом злоумышленник никаких претензий не предъявлял, ничего — деньги, материальные ценности — у потерпевшей не забрал. Пырнул пять раз ножом и бегом из квартиры. Зачем? Почему?

Самыми опасными оказались проникающие ранения: лезвие ножа повредило печень, возникло сильное кровотечение. Женщину спало ее крепкое здоровье. Получив пять ранений, она сама вызвала скорую помощь. А медики приехали через считанные минуты.
В недоумении от случившегося находится и сама Марина Павловна.

— Не знаю причин, из-за которых Михаил мог вот так поступить, — говорит женщина. — У нас с ним никогда не возникало недоразумений. После того как получила ножевые ранения, лежала в больнице, где меня прооперировали. Долгое время не могла работать. Сейчас у меня такое состояние здоровья, что тяжелое уже не подниму. Что касается Жукова, то пусть с ним поступят по закону.

Мужчине же вменили причинение тяжкого вреда здоровью.

— Свою вину признаю полностью, — каялся в Казыбекбийском районном суде Михаил Жуков. — Не оспариваю ни обстоятельства дела, ни квалификацию, ни доказательства. Прошу у Марины Павловны прощения. Прошу назначить мне наказание, не связанное с лишением свободы.

Слова подсудимого выглядели искренними. И суд посчитал, что его исправление и перевоспитание возможны без изоляции от общества, назначив Михаилу Жукову четыре года ограничения свободы.

Анатолий Иночкин